Он мужчина был сам хорошенькый,
К нему женщины так и клеились,
А он ласково так их к выходу,
Потому что любил только Родину.

А задача его была трудная,
Обмануть он был должен Бормана,
Шелленберга запутать с Мюллером,
Чтоб они запутали Гитлера.

А радистка, она ведь женщина.
Как давай она рожать мальчика!
А он первый был, тяжело пошел.
Она все пароли-то крикнула.

Тут бы всем конец, да приехал он,
Сам хорошенькый и находчивый,
От фашистских нянечек спас ее,
Но не спас от Хельмута с Барбарой.

Они мальчика-то раздетого
У окошка пытали холодом,
А с другого окошка камушком
Падал вниз профессор рассеянный.

И на сереньком чемоданчике
Отпечатки нашлись советские,
Мюллер так-то был не из добреньких,
А тут совсем уже распоясался.

Он в глухой подвал посадил его
И заставил спички раскладывать,
А сам в дырочку стал подглядывать,
Не разложит ли он слово «Родина».

Тут бы всем конец, но не сдался он,
Сам спокойный и убедительный,
Доказал легко, что не он шпион,
А они — болваны фашистские.

Обманул он их, как детей малых
И к нейтралам отправил пастора,
И радистку туда же с киндером.
Да и сам бы к ним! Но — дела, дела...

И идет он по коридорчику,
Отдают ему честь охранники,
Знают все, что Максим Максимович,
Но арестовать — руки коротки.

И плывет над ним сизо облако,
«Беломора» дымок ядреного,
И слезятся глаза немецкие,
И не видят, что он в «буденовке».

И не знают враги, что в принципе
Победить невозможно воина,
За которым стоит его Родина,
За которую он порвет их всех.

И кто с мечом придет, мы того мечом,
А кто с кирпичом, того кирпичом.
Мы за Родину дружно встанем все!
А кто пришли — все улягутся!!!